Интервью Ермена газете "Диапазон" (15/03/2017)

«На наши концерты ходят дети тех, кто нас слушал в 90-е - Ермен Ержанов, музыкант»

15.03.2017, www.diapazon.kz

На фото: Актюбинск, Дом культуры железнодорожников, июль 1992 года. Слева Александр «Шиза» Шикарев (гитара), Ермен «Анти» Ержанов (гитара, вокал). С флагом Сергей Карпов и Виктор Лебзак (ударные). В центре Сергей Шульгин (гитара и бас-гитара). Справа Илья Гончаров (баян). || Фото предоставлено Е.ЕРЖАНОВЫМ

В этом году актюбинская рок-группа «Адаптация» отмечает своё 25-летие.

За это время «Адаптация» выпустила 13 студийных альбомов. Сыграла около 800 концертов, исколесила весь бывший Союз и половину Европы. «Ада» пережила несколько музыкальных эпох, менялась, но сохранила энергию и индивидуальную интонацию. И самое главное: группа нашла своего слушателя, достучалась до умов и сердец тысяч людей. 18 марта в Актобе пройдет юбилейный концерт. О 25-летней жизни группы рассказал ее основатель Ермен Ержанов.

– Репетиции начались в январе 1992-го. До этого была школьная группа, на ее основе собрана «Адаптация». Это было сознательное решение: что все всерьез, что будет панк-рок и только свой материал. С названием определились к февралю. В какой-то мере оно оказалось пророческим.

– Началось все с мини-скандала. На первом же концерте в школе №27 у вас в лучших традициях рок-н-ролла на сцене вырубили электричество.

– Я помню, что не очень хотел того концерта, но окружение уговорило. Забавное было мероприятие. Классика жанра. Все почти как у «Sex Pistols» в 76-м! Мы открывали концерт, и после трех песен администрация вырубает ток на сцене. Причем ничего «криминального» мы еще не успели натворить, просто так на сцене у нас в городе еще никто себя не вел. После школьники уговорили директора продолжить концерт.

– Какие планы строились тогда, в 90-е?

– Было постоянное желание поиграть вне Актюбинска, найти единомышленников в других городах. Интернета тогда не было, приходилось брать билет на поезд и ехать. Помню поездку в Уральск и знакомство с местной тусовкой. Через пару лет мы уже играли там концерты.

– Группа развивалась, вышел первый магнитоальбом.

– В феврале 1995 года в однокомнатной квартире в 8-м микрорайоне, у друзей-курсантов АВЛУГА я записал первый альбом, «Парашют Александра Башлачёва». Все по старинке – живьем, без наложений, на катушечный магнитофон «Астра». Записали альбом за неделю. Потом я сам нарисовал обложку, сделал ксерокопии, купил в «Панораме» блок кассет и отправил копии через проводников в разные города бывшего СССР. Конкретным людям из рок-тусовки. Через год пошла ответная реакция – нас стали приглашать с концертами в другие города. Именно благодаря этой первой записи. После мы еще лет 10 записывались в домашних студиях и стали большими спецами в этом деле. Все наши альбомы, записанные дома, дошли до адресатов, музыка и послание были услышаны.

– Со временем вы дожили и до профессиональной студии…

– В 2008 году в Санкт-Петербурге, в легендарной студии «Антроп» мы начали работу над пластинкой «Песни любви и протеста». Не самая лучшая на тот момент в техническом отношении студия, но со своей атмосферой, хорошим коллективом и Андреем Владимировичем Тропилло, на которого мы тогда смотрели, как на экспонат из музея. В детстве я покупал пластинки со значком «Антроп». Это были альбомы «Аквариума», «Кино», «Зоопарка». Тропилло все это дело и записал. В конце 2010 года мы закончим на «Антропе» запись своего следующего альбома «No pasaran», и на следующий день случится рейдерский захват студии, который в конечном итоге привел к тому, что «Антроп» перестал существовать. Мог ли я знать в 1988 году, держа в руках винил «Аквариума» «Радио Африка», что моя группа будет последней, записавшей альбом на студии Андрея Тропилло?!

– Был период, когда в родном городе на вас давил административный пресс.

– В Актюбинск перестройка поздно пришла, где-то в году 90-м, поэтому отношение к рок-музыке было на уровне брежневских времен. Никто из тех, кто препятствовал нашей деятельности, на самом деле не знал толком ни одной нашей песни. Просто их бесил наш внешний вид, громкая музыка, поведение музыкантов и наших фэнов. Мне рассказывали телевизионщики, что тогдашний аким области Кулмуханов потребовал не показывать в вечернем эфире эротические фильмы и группу «Адаптация». Лучше рекламы и не придумать, жалко тогда не было Интернета. Сейчас, как и 25 лет назад, никаких отношений у меня с властями нет, да и какие они могут быть у творческого человека?

– «Адаптацию» воспринимают как твой авторский продукт. Может, в соавторстве группа заиграла бы другими гранями?

– Со мной рядом были люди, которые вкладывали в группу свою душу, не просто балдели и играли концерты, а работали над аранжировками песен, над их студийным и концертным воплощением. Не совсем справедливо говорить, что «Адаптация» – это только мое детище. Другое дело, что я – автор песен и единственный участник первого состава, но я как-то к этому привык.

– В «Аде» переиграли туча людей, которые потом реализовали себя в других проектах. Группа была школой для них. Как вы расставались? Тяжело?

– Для многих из них это было школой жизни. Кто-то после «Адаптации» точнее понимал, чего он хочет в жизни, на что у него хватит сил, а каких высот не видать. Расходились по-разному, но время лечит, и с большинством музыкантов я поддерживаю хорошие отношения.

– Несмотря на казахстанские корни, сейчас «Ада» имеет в составе музыкантов из Санкт-Петербурга. Местные музыканты не способны жить группой так, как тебе этого хотелось бы? Не устраивает их уровень?

– В какой-то момент так сложилось, что иметь состав в Питере оказалось проще и удобнее, чем в родном городе. Уже третий год я живу на два города. Семья в Актобе, группа репетирует и записывается в Питере. Причин для такого «переезда» было много: от неспособности последнего актюбинского состава воплощать качественно мои идеи в жизнь до вполне прагматичных причин: большинство музыкантов в Актобе живут только сегодняшним днем, и история «про синицу в руке и журавля в небе» – это как раз про них. Ничего не поделаешь: каждому – свое.

– Есть ли в Казахстане сейчас востребованность в национальной рок-музыке, к исполнению рока на казахском языке? Или наша ментальность не соответствует рок-движению?

– Есть. Коллектив «Алдаспан» в Алматы работает на этом поле, на фестивале «The Spirit of Tengri» есть интересные исполнители, поющие на казахском языке. У меня тоже был казахскоязычный проект «Бищара Балдар», мы даже во Франции пластинку выпустили. Правда, я это делал из концептуальных соображений. Будучи меломаном, я много слушал панк-рока на разных языках и в какой-то момент мне захотелось эту нишу закрыть, и был создан проект, написано несколько песен.

– «Адаптация» все это время была генератором инди-фестивалей. Что побуждало это делать?

– Хотелось праздника. А кто его сделает, если не ты сам? В этом году есть идея поэтический фестиваль провести, пригласить нескольких авторов почитать и оттянуться. Но это пока в планах.

– Среди тех, кто приходит на концерты сейчас, есть те, кто помнят «Аду» начала 90-х?

– Конечно, есть! Приходят со своими взрослыми детьми. Второе поколение в их семьях слушают нас. Да и в других городах на концерты часто приходят люди, которые нас еще в 90-х годах стали слушать.

– У группы активная гастрольная жизнь. Скоро концерт в родном городе.

– 18 марта ждем на концерт всех актюбинских слушателей «Адаптации». Тех, кто панковал в начале 90-х и помнит сейшен в троллейбусном парке и в ДКЖ. Тех, кто отрывался на фестивале «САСЫК-94» и ходил на подпольные концерты и квартирники во времена, когда «Адаптация» была запрещена в 90-х. Ждем поколение «нулевых», которое в Актобе началось с фестиваля «Суховей» в 2001 году. Тех, кто помнит энергию и угар концертов в драмтеатре и в клубе «Underground 100». И еще мы ждем молодежь – тех, кто узнал об «Адаптации» не так давно, но ходит на концерты каждый раз, когда группа бывает с концертами в родном городе. Будут все главные хиты, будут раритетные песни, которые давно не звучали со сцены. Приходите, отпразднуем вместе! А так… Последние 15 лет я постоянно в дороге.